У его сестры, похоже, единственное занятие на данный момент – заниматься самобичеванием в поисках различных вариантов, как отправиться на тот свет. –Тебе так не нравится это время, что ты хочешь пропустить еще одно столетие? Задумчиво покрутил перстень на правой руке. Ребекка все-таки сдалась. И ему теперь приходится мириться с этим, даже если ни капли не нравится такой исход. «Свобода» - неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум. Это была их цель: перестать скрываться, убегать; делать только то, что захотят, снять с себя, наконец, оковы страха и осторожности; стать свободными. Но на деле ничего этого не было.  Они все были зависимы от чьих-то решений, поступков. Что помешало бы Ребекке встречаться с Дэймонов в то время, когда они были людьми? Будь Сальваторе достойным претендентом на руку девушки, даже Майкл не стал бы возражать. Сейчас сестренка попросту не могла решать самостоятельно, как ей жить, ей указывали и обстоятельства и братья, семейные принципы, о которых все говорили, но никто не мог четко объяснить, в чем же они заключаются. Результат. Она перестала бороться, опустив руки. Такое впечатление сложилось в начале вечера и теперь усиливалось с каждой произнесенной девушкой репликой. А он сам? Вспоминать гадко. Вел себя, как дурак, верил в любовь и думал, что  жизнь создана для счастья.  На деле, у жизни оказалась иная цель – смерть, и это неопровержимо. Под вопросом только два обстоятельства: кто и когда. Все остальное второстепенности. Разве Элайджа сам не хотел когда-то убить брата? Все боятся перейти смертный рубеж и Ребекка, наверняка, тоже боялась. Сейчас ее слова казались скорее громогласным лепетом, нежели правдой, в которую твердо верила. Физический страх заставляет всеми силами цепляться за жизнь абсолютно всех. Он и сам был бы не готов расстаться с жизнью сейчас.  Поток хаотично роящихся мыслей прервал скучающий женский голосок.
-Как, по-твоему, умерла Эстер?
Такой, простой, на первый взгляд, вопрос сразил своей внезапностью и нелепостью одновременно. Однако первородный за свою жизнь привык ко многим странным вещам и вопросам, чтобы понимать: одного ответа порой недостаточно, потребно построить цепочку рассуждений и тогда откроются другие варианты, которые просветят всю ситуацию, нарисуют в голове образ, как все было на самом деле. Пришлось заставить сестренку подождать еще пару минут, наслаждаясь тишиной. Естественно, что первая реакция, которую испытал вампир, была растерянность, которая позже сменилась задумчивостью, еще позже сомнением.
«К чему это? Мы все знаем, как умерла мать». Но Элайджа не был глуп и наивным его тоже сложно было бы назвать. Он лучше остальных знал, как Ребекка любила маму, она больше всех остальных переживала ее смерть и уж точно не стала бы расспрашивать просто так, возвращаясь к тем воспоминаниям, без имеющейся на то цели/причины.  Эл примерно догадывался, что любое его слово в результате, скорее всего, окажется неправильным. Слишком очевидный вопрос для такого сложного вечера. «Странно, что Ник не взял ее с собой». Еще одна мысль, которая не давала покоя. В сложившейся ситуации Никлаус не мог полагаться лишь на своих гибридов, понимая, что брат легко бы с ними разобрался, как и Майкл и Сальваторе и любой более менее старенький вампир. Гибриды после обращения слишком несдержанны, импульсивны, как следствие, неуклюжи и предсказуемы. До их создания в роли "щита" всегда выступала семья. Было разумно предположить, что Ребекка должна была бы сопровождать Никлауса. Первородный прикрыл глаза и всерьез задумался, потом внимательно посмотрел на сестру, словно пытаясь угадать, что же она хотела сказать. –Как умерла Эстер?.. Мм… Повторил вопрос вслух, пытаясь найти другой ответ, отличный от того, который они все знали, но ничего стоящего в голову не приходило. Начать с нуля или выдать одну из догадок и запросить подсказку? –Ну, должно быть, Майкл. Других вариантов у нас нет. Или ты думаешь, в этом замешена первая ведьма? Месть за то, что мать сделала нас вампирами? Смял в руках диванную подушку с какой-то злостью. –Только не говори, что и Ник тут замешан и поэтому ты сейчас не с ним? Было неприятно осознавать, что везде затычкой был именно его брат Никлаус. Это было уже смешно, когда только он успевал влезать в дела, совершенно его не касающиеся? И почему первая ведьма ему помогала, если она ненавидела их всех, тоже оставалось никак не разрешаемой загадкой. Эл выдавил слабую улыбку, которая могла бы сойти за искренную, если бы только не малоприятные мысли, витавшие в голове. Для него Ребекка  так и осталась маленькой девочкой. Вздохнул. Как долго она еще будет позволять оберегать себя от всех невзгод, может быть, пора учиться относиться к ней иначе. Сейчас именно она что-то знала и хотела рассказать, а не он, как бывало раньше. Она выросла, стала более ответственной, серьезной.  Было непросто признавать это спустя столько лет, столетий. 
-Ладно, раз  готовить для меня ты не желаешь, то не рассчитывай на поддавки! Скомкал ту самую подушку, что вертел в руках, и запустил ее в Ребекку, метя, как минимум, в живот. Одно мгновение и Эл уже стоял за диваном, облокотившись о него, и держал другую подушку. –Печально осознавать, что твоя сестра стала неуклюжей матреной. Признаться, я думал, ты пошустрее! Запустил еще один снаряд, а потом и другой и не забывал все это время перемещаться за новыми боеприпасами.
Зачем? Да просто захотелось подурачиться и отвлечь девушку. Сколько можно было грузиться, размышлять. В третий раз за вечер отмел все мысли прочь и с удовольствием продолжил дразнить Ребекку.